Неточные совпадения
— Да моя теория та: война, с одной
стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только
правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой
стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Живущие далеко от границы фермеры радуются войне, потому что скорее и дороже сбывают свои продукты; но, с другой
стороны, военные действия, сосредоточивая все внимание колониального
правительства на защиту границ, парализуют его действия во многих других отношениях.
Недавно только отведена для усмиренных кафров целая область, под именем Британской Кафрарии, о чем сказано будет ниже, и предоставлено им право селиться и жить там, но под влиянием, то есть под надзором, английского колониального
правительства. Область эта окружена со всех
сторон британскими владениями: как и долго ли уживутся беспокойные племена под ферулой европейской цивилизации и оружия, сблизятся ли с своими победителями и просветителями — эти вопросы могут быть разрешены только временем.
Монгольская
сторона московского периода, исказившая славянский характер русских, фухтельное бесчеловечье, исказившее петровский период, воплотилось во всей роскоши безобразия в графе Аракчееве. Аракчеев, без сомнения, одно из самых гнусных лиц, всплывших после Петра I на вершины русского
правительства; этот
Он отвечал то, что ему следовало отвечать:
правительству не может быть неприятно, чтоб генерал Гарибальди приехал в Англию, оно, с своей
стороны, не отклоняет его приезда и не приглашает его.
Но оно и не прошло так: на минуту все, даже сонные и забитые, отпрянули, испугавшись зловещего голоса. Все были изумлены, большинство оскорблено, человек десять громко и горячо рукоплескали автору. Толки в гостиных предупредили меры
правительства, накликали их. Немецкого происхождения русский патриот Вигель (известный не с лицевой
стороны по эпиграмме Пушкина) пустил дело в ход.
Накануне моего отъезда из Ниццы я получил приглашение от начальника полиции de la sicurezza pubblica. [общественной безопасности (ит.).] Он мне объявил приказ министра внутренних дел — выехать немедленно из сардинских владений. Эта странная мера со
стороны ручного и уклончивого сардинского
правительства удивила меня гораздо больше, чем высылка из Парижа в 1850. К тому же и не было никакого повода.
Со
стороны светской культуры выступали Д. Мережковский, В. Розанов, Н. Минский, А. Карташов, изгнанный из Духовной академии, впоследствии министр исповеданий Временного
правительства, апокалиптик и хилиаст В. Тернавцев, тогда чиновник особых поручений при обер-прокуроре Св.
Я очень раз, что
правительство приняло мою
сторону.
— Стуо мне! стуо мне моздно сделать! — восклицал Сафьянос, многозначительно засосав губу, — у мэнэ есть свой король, свое
правительство. Я всегда могу писать король Оттон. Стуо мнэ! Наса
сторона — хоросая
сторона.
Впрочем, в виду преклонных лет, прежних заслуг и слишком яркой непосредственности Утробина, губернатор снизошел и процедил сквозь зубы, что хотя факт обращения к генерал-губернатору Западного края есть факт единичный, так как и положение этого края исключительное, и хотя засим виды и предположения
правительства неисповедимы, но что, впрочем, идея правды и справедливости, с одной
стороны, подкрепляемая идеей общественной пользы, а с другой
стороны, побуждаемая и, так сказать, питаемая высшими государственными соображениями.
Пусть
правительство основывает там хоть республику, ну там из политики или для усмирения страстей, а с другой
стороны, параллельно, пусть усилит губернаторскую власть, и мы, губернаторы, поглотим республику; да что республику: всё, что хотите, поглотим; я по крайней мере чувствую, что готов…
Насчет же доноса и подкупа от
правительства с моей
стороны можете быть совершенно спокойны: доноса не будет.
Он взял почти поощряемую
правительством взятку с откупщика, и взял для того, чтобы потешить этими деньгами страстно любимую женщину; это с одной
стороны даже казалось ему благородным, но с другой — в нем что-то такое говорило, что это скверно и нечестно!
И вот, с одной
стороны, люди, христиане по имени, исповедующие свободу, равенство, братство, рядом с этим готовы во имя свободы к самой рабской, униженной покорности, во имя равенства к самым резким и бессмысленным, только по внешним признакам, разделениям людей на высших, низших, своих союзников и врагов, и во имя братства — готовы убивать этих братьев [То, что у некоторых народов, у англичан и американцев, нет еще общей воинской повинности (хотя у них уже раздаются голоса в пользу ее), а вербовка и наем солдат, то это нисколько не изменяет положения рабства граждан по отношению
правительств.
Третьи, не признающие Христа богом, считают, что спасение людей произойдет через медленный, постепенный прогресс, при котором основы жизни языческой заменятся понемногу основами свободы, равенства, братства, т. е. христианскими основами; четвертые, проповедующие общественное переустройство, считают, что спасение произойдет тогда, когда посредством насильственного переворота люди будут принуждены к общности имущества, отсутствию
правительств, коллективному, а не индивидуальному труду, т. е. к осуществлению одной из
сторон христианского учения.
Но когда я говорил, что такого ограничения не сделано в божьем законе, и упоминал об обязательном для всех христианском учении братства, прощения обид, любви, которые никак не могли согласоваться с убийством, люди из народа обыкновенно соглашались, но уже с своей
стороны задавали мне вопрос: каким же образом делается то, спрашивали они, что
правительство, которое, по их понятиям, не может ошибаться, распоряжается, когда нужно, войсками, посылая их на войну, и казнями преступников?
С самого 1762 года
стороны Логиновской яицкие казаки начали жаловаться на различные притеснения, ими претерпеваемые от членов канцелярии, учрежденной в войске
правительством: на удержание определенного жалованья, самовольные налоги и нарушение старинных прав и обычаев рыбной ловли.
Его сообщники, с одной
стороны видя неминуемую гибель, а с другой — надежду на прощение, стали сговариваться и решились выдать его
правительству.
Но так как в газетах от времени до времени помещалась официозная заметка, извещавшая, что на днях последовало в законодательном порядке утверждение штатов византийской контрольной палаты, то даже сам И. С. Аксаков согласился до поры до времени молчать об этом предмете, дабы, с одной
стороны, яе волновать бесплодным лиризмом общественного мнения, а с другой
стороны развязать
правительству руки, буде оно, в самом деле, намерено распространить на весь юговосток Европы действие единства касс…
От этого, с одной
стороны, вследствие решительного отсутствия золотой и крупной серебряной монеты,
правительство встречало немаловажные затруднения в своих финансовых оборотах, особенно заграничных; с другой
стороны, от недостатка мелкой разменной монеты много терпел бедный класс народа (Устрялов, том III, стр. 353).
Но это только отрицательная
сторона в деятельности
правительства по отношению к золотому делу, только, laisser faire — laisser passer; если бы
правительство действительно хотело поднять золотое дело до своего естественного максимума, то оно не стало бы создавать привилегий капитализму, а, наоборот, позаботилось бы о тех мозолистых, покрытых потом руках, которые добывают это золото из земли.
— Вот извольте видеть: прежде всего осмелюсь доложить вам, любезный друг и благодетель Иван Иванович, что вы… с моей
стороны, я, извольте видеть, я ничего; но виды
правительства, виды
правительства этого требуют: вы нарушили порядок благочиния!..
— А по-моему, — продолжал он, — это и для
правительства прямой ущерб.
Правительство источников новых не видит, а стало быть, и в обложениях препону находит. В случае, например, войны — как тут быть? А окроме того, и местность здешняя терпит. Скольким сирым и неимущим было бы существование обеспечено, если б с вашей
стороны приличное направление сельскохозяйственной деятельности было дано! А ведь и по христианству, сударь, грешно сирых не призирать!
Упомянув сначала о запрещении 1796 года, указ продолжает: «Но как, с одной
стороны, внешние обстоятельства, к мере сей
правительство побудившие, прошли и ныне уже не существуют, а с другой — пятилетний опыт доказал, что средство сие было и весьма недостаточно к достижению предполагаемой им цели, то по уважениям сим и признали мы справедливым, освободив сию часть от препон, по времени соделавшихся излишними и бесполезными, возвратить ее в прежнее положение…» Далее, после разрешения вновь заводить вольные типографии и печатать в них всякие книги с освидетельствованием Управы благочиния, в указе повелевается — «цензуры всякого рода, в городах и при портах учрежденные, яко уже ненужные, упразднить» (П. С. З., № 20139).
Ему приятно объявить теперь, что ни одно
правительство в мире не могло бы вести себя с большим достоинством и благородством, чем Соединенные Штаты в этом случае, и что, с другой
стороны, — он должен воздать величайшую похвалу и действиям английского министерства, преимущественно же лордов Ливерпуля и Веллингтона.
Произнося последние слова, он приостановился и несколько времени наблюдал эффект, который произвел этой речью. Что это за действие против
правительства и почему это шаг против царя, мы решительно ничего не поняли, но сочли за нужное тоже иметь, с своей
стороны, лица мрачные.
И я, признаюсь, весьма был бы доволен, если бы, по поводу назначения господина Андашевского, которое все-таки считаю величайшей ошибкой со
стороны графа, в газетах прошла такого рода инсинуация-статья, что отчего-де наше
правительство так мало обращает внимания на общественное мнение и на довольно важные посты выбирает людей, у которых на совести дела вроде дел по Калишинскому акционерному обществу и которые женщину, двадцать лет бескорыстно их любившую, бросают при первом своем возвышении.
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить
правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной
стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].
—
Правительство уже бессильно! — с шумом возражали ему с разных
сторон. — Разве недостаточно доказательств хоть бы в студентской истории? Разве все эти стеснительные меры не доказательство слабости?
Первой задачей, при совершившемся разрешении крестьянского чили хлопского вопроса, которое разрешение, в принципе, является для нас, как для людей шляхетных, все-таки фактом весьма печальным, — должно быть с нашей
стороны старание поселить в народе недоверие к
правительству и затем возбудить ненависть и вражду к нему.
Полвека и даже больше проходит в моей памяти, когда я сближаю те личности и фигуры, которые все уже кончили жизнь: иные — на каторге, другие — на чужбине. Судьба их была разная: одни умирали в Сибири колодниками (как, например, М.Л.Михайлов); а другие не были даже беглецами, изгнанниками (как Г.Н.Вырубов), но все-таки доживали вне отечества, превратившись в «граждан» чужой страны, хотя и по собственному выбору и желанию, без всякой кары со
стороны русского
правительства.
А
правительство с своей
стороны сделало все, чтоб уничтожить и сплоченность.
Преследуя эту цель, французское
правительство выразило желание, чтобы между стокгольмским двором и Елизаветой Петровной установилось некоторое соглашение, а именно, Швеция обязалась бы напасть на русских по первому требованию, а Елизавета, со своей
стороны, обещала бы, вступив на престол, возвратить ей часть прибалтийских провинций, завоеванных Петром Великим.
Догадки устрашили ее тем более, что во время бунта 1698 года, кончившегося ужасным зрелищем нескольких сот человек, повешенных перед ее окнами, постельница ее под клещами пытки открыла
правительству важную тайну, касавшуюся до царевны и Последнего Новика, и потому, боясь за него, боясь за себя и негодуя, что ее любимец предался
стороне, ей ненавистной, София писала к Денисову убедить Владимира возвратиться в скит, а если убеждения не подействуют — употребить самые сильные меры к недопущению его в Россию, хотя б это стоило ему жизни.
8 апреля 1783 года последовал высочайший манифест, объявивший, что русское
правительство, желая положить конец беспорядкам и волнениям между татарами и сохранить мир с Турцией, присоединяет навсегда к своим владениям Крым, Тамань и всю Кубанскую
сторону.
Были грабежи и по Невской перспективе, так что приказано было восстановить пикеты из солдат для прекращения сих «зол». Имеется также известие, что на Выборгской
стороне, близ церкви Самсония, в Казачьей слободке, состоящей из 22 дворов, разные непорядочные люди имели свой притон.
Правительство сделало распоряжение перенести эту слободку на другое место.
Вообще заявил, что все уладит и даже устроит отказ бельгийского
правительства на требование выдачи Савина России, если бы таковое требование поступило со
стороны русских властей.
Не желая назначить главнокомандующим союзной армии Кутузова и не желая, с другой
стороны, обидеть его назначением генерала Маака, австрийское
правительство поручило армию двадцатичетырехлетнему брату императора, но с тем, чтобы всем распоряжался генерал Маак; бланковые подписи императора делали его самостоятельным: он мог не стесняться действиями и поступать по своему усмотрению, но Маак был человек неспособный, и сами немцы говорили, что имя его (Maakah) по-еврейски значит поражение.
Были грабежи и на «Невской перспективе», так что приказано было восстановить пикеты из солдат для прекращения сих «зол». Имеется также известие, что на Выборгской
стороне, близ церкви Сампсония, в Казачьей слободе, состоявшей из двадцати двух дворов, разные непорядочные люди имели свой притон.
Правительство сделало распоряжение перенести эту слободу на другое место.
Таковы самые скромные и легко исполнимые желания, как мы думаем, огромного большинства русского общества. Применение этих мер несомненно успокоит общество и избавит его от тех страшных страданий и (то, что хуже страданий) преступлений, которые неизбежно совершатся с обеих
сторон, если
правительство будет заботиться только о подавлении волнений, оставляя нетронутыми их причины.
Со времени Петра III и Екатерины для русского раскола начинается новая эпоха. Борьба
правительства с расколом была прекращена. Она прекратилась не вследствие победы той или другой
стороны, не вследствие мира или перемирия между враждующими, но вследствие сознания, что дальнейшая борьба бесполезна и не может привести ни к каким благоприятным результатам.
Положение и деятельность обеих враждующих
сторон —
правительства и революционеров — как в России, так и во всем христианском мире, с их средствами улучшения быта народа насилием, подобны людям, которые для того, чтобы согреться, ломают стены того дома, в котором живут, и топят ими.
Ответ может быть только один — тот, что наверное не будет всего того зла, которое производит
правительство: не будет земельной собственности, не будет податей, употребляемых на ненужные народу дела, не будет разделений народов, порабощения одних другими, не будет поглощения лучших сил народов на приготовление к войнам, не будет страха — с одной
стороны бомб, с другой — виселиц, не будет безумной роскоши одних и еще более безумной нищеты других.
Нельзя для прекращения такого преступления всех законов божеских и человеческих политично подъезжать к
правительству со
стороны гигиены, школьного образования или манифеста.